В пару "старых супругов" с деканом Слизерина разыскивается профессор УЗМС Сильванус Кеттлберн

Знакома ли вам следующая шип динамика:
Я, аристократичный, обладающий тонким вкусом, и всегда и всем говорящий: «Я влюблюсь только в самое лучшее, в самое идеальное, красивое и дорогое. У меня очень высокие стандарты.» вдруг вижу вас. Вы выходите из загона с саламандрами, подкопченный, в продранной и заплеванной Бундимунами мантии. Вы вытаскиваете из волос фею, пару флоббер-червей и еще то, о чем я даже говорить не хочу. Ваш сендвич уже изрядно пожеван вашим Низлом, но вас это совершенно не смущает, когда вы запиваете его пивом «Старое стадо Гампа». И уже от одного этого мне должно стать дурно до обморока. Но я пожираю вас взглядом и обреченно думаю: «Ах, как я люблю его».
Я защищал вас от директора Диппета, когда за ваши выходки он больше шестидесяти раз пытался вас уволить.
Я пытался привить вам вкус к деликатесам, но приходилось смиренно есть ваш подгоревший фалафель. Иногда я побеждал, и вы подозрительно ковырялись в листьях на изысканно сервированной тарелке, с тоской думая о том, что надо было запросить добавку стейков. Ведь они у меня не похожи на ту подошву, что вам привычна. Может быть, ради них вы ко мне и ходите.
Вы показали мне Хогвартс с высоты полета Гиппогрифа, и приносили обрезки когтей и шерсти ваших тварей для моих зелий.
Как-то вы притащили мне месячного цербера-альбиноса, который по всем прогнозам должен был умереть, и мне пришлось отпаивать его из соски. Он заплевал мою любимую мантию и погрыз пару коллекционных изданий, но ваши синие глаза светились такой радостью, когда он выжил, что я вам все простил.
На самом деле вам достаточно улыбнуться, чтобы я выполнил любую вашу просьбу. Даже позаботился об этом мальчике — Хагриде, чья безалаберность привела к трагической смерти студентки, и чьи опасные увлечения вы поощряете.~~(Да, в каноне это сделал Риддл, но я об этом не знаю, а вы конечно же можете придерживаться мнения Дамблдора)~~ Вы способны даже взяв меня за руку, приложить ее к носу фестрала, пока я жмурюсь от ужаса в уверенности, что сейчас останусь без половины пальцев.
Я люблю вас, Сильванус, и это моя удача. Я люблю вас, и это моя беда.