s | • стабильное существование на ролевом пространстве вот уже более 10 лет; | ∞ |
© s i n c e 2011
reternum |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
s | • стабильное существование на ролевом пространстве вот уже более 10 лет; | ∞ |
© s i n c e 2011
Я же пришла к Босфору, чтобы пообщаться с Богом и сыграть ему новую мелодию. Я была гостьей, которая привезла с собой Библию и не очень понравилась Стамбулу. Мой отец, старший пастор церкви, решил открыть ее филиал в твоем родном городе, чтобы стамбульской христианской общине было спокойнее. А я просто приехала на помощь. Стамбул, кстати, меня так и не полюбил – последующие приезды встречал порывистыми ветрами и скверной погодой. Позже ты приехал в Сакраменто поступать в университет. Не из-за меня – у тебя были планы до нашего знакомства, а в Турции тебя больше ничего не держало. Я пригласила тебя в гости в церковь – там и остался. До сих пор не знаю, веришь ли ты в Бога – мы не говорим об этом, но стабильно каждое воскресенье вижу тебя в церкви – помогаешь со звуком, иногда подыгрываешь на гитаре. Говоришь, музыка прославления тебя успокаивает. Твоя поддержка не раз вытаскивала меня из отчаяния. Привил мне любовь к чёрному кофе без молока и сахара – научил варить в турке. Когда с Адель (моей младшей сестрой) происходило какое-то несчастье – нужно было забрать из бара в слюни пьяную или перебравшую с травкой – ты, Крис, первый, к кому я могла обратиться за помощью в три часа ночи понедельника. Через три года после твоего приезда в Сакраменто и нашей искренней дружбы – мы решили попробовать. Попробовать дать нашим отношениям душ шанс на что-то большее. Что-то большее длилось полгода, за которые мы все больше убеждались, что это было лишним. Ты уважал мои консервативные взгляды – секс до свадьбы невозможен, но учил целоваться. Когда ты делал мне предложение, мы оба поняли, что этот выбор был изначально неправильным. Позже ты рассказывал, что после моего отказа выдохнул и поблагодарил Аллаха. Мы не разные, мы просто не подходим друг другу. Мы как брат с сестрой, готовые делиться друг с другом всем, но не новая ячейка общества. А в марте этого года ты узнал из новостей, что я умерла. |
— Я не выйду за тебя, Робб. Сколько себя помню, ты, я и Эсфирь были всегда вместе. Вынужденная мера проводить дни в нашем доме переросла в крепкую дружбу, которая длится по сей день. Эсфирь тоже росла у нас, но к ней у тебя всегда было какое-то особое отношение. Не такое, как ко мне, но это мы все поняли, только когда выросли. Когда ты сделал ей предложение, но она отказала. Отказала, потому что не искала отношений, не искала любви. Её любовь - это Бог, и её сердце занято только им. Как жаль, что её Бог не смог спасти тебя от боли... *** — Ты не сказала... Почему ты не сказала?! — ты пытался сглотнуть ком в горле. Был ужасно взбешён, зол, растерян и сломлен. Может быть ты не любил её, как мог бы. Может быть она не была твоей единственной любовью. Может её отказ тебя не так уж и расстроил, но... Она была частью твоей жизни. Частью тебя. И теперь она умерла. Тебе было странно. Очень странно. Ты тяжело переживал потерю близкого человека и видел, что я всего лишь делаю вид, что мне так же тяжело, как и тебе. Я прекрасно держала лицо, и все верили. Ведь я Микаэла Саншайн, и я прекрасно умела ладить с эмоциями. Все выказывали сочувствие тебе, мне, её отцу - пастору и лучшему другу моего отца. И все верили, когда я благодарила и печально отводила глаза. Но ты знал меня лучше, чем все эти люди. Порой даже лучше меня самой. Знал, что горевала бы я иначе - ведь оплакивала я твоего отца вместе с тобой, мы все поддерживали друг друга. И тут вдруг я равнодушна и спокойна в отношении гибели лучшей и единственной подруги. — Микаэла, в чём дело? — ты преградил мне путь, испытывающе заглядывая в глаза. Ты устал теряться в догадках и был намерен узнать всю правду. — Что ты скрываешь? Думаешь, я поверю, что тебе всё равно? Робб Мэдден - настоящий сын своего отца. Мужчина, который стоит горой за тех, кого любит. Который очень хитёр, знает, как вылезти из любой задницы, если она происходит. Который заменил своего отца и стал Саншайнам другом, партнёром. Умён, хладнокровен, спокоен. |
Я же пришла к Босфору, чтобы пообщаться с Богом и сыграть ему новую мелодию. Я была гостьей, которая привезла с собой Библию и не очень понравилась Стамбулу. Мой отец, старший пастор церкви, решил открыть ее филиал в твоем родном городе, чтобы стамбульской христианской общине было спокойнее. А я просто приехала на помощь. Стамбул, кстати, меня так и не полюбил – последующие приезды встречал порывистыми ветрами и скверной погодой. Позже ты приехал в Сакраменто поступать в университет. Не из-за меня – у тебя были планы до нашего знакомства, а в Турции тебя больше ничего не держало. Я пригласила тебя в гости в церковь – там и остался. До сих пор не знаю, веришь ли ты в Бога – мы не говорим об этом, но стабильно каждое воскресенье вижу тебя в церкви – помогаешь со звуком, иногда подыгрываешь на гитаре. Говоришь, музыка прославления тебя успокаивает. Твоя поддержка не раз вытаскивала меня из отчаяния. Привил мне любовь к чёрному кофе без молока и сахара – научил варить в турке. Когда с Адель (моей младшей сестрой) происходило какое-то несчастье – нужно было забрать из бара в слюни пьяную или перебравшую с травкой – ты, Крис, первый, к кому я могла обратиться за помощью в три часа ночи понедельника. Через три года после твоего приезда в Сакраменто и нашей искренней дружбы – мы решили попробовать. Попробовать дать нашим отношениям душ шанс на что-то большее. Что-то большее длилось полгода, за которые мы все больше убеждались, что это было лишним. Ты уважал мои консервативные взгляды – секс до свадьбы невозможен, но учил целоваться. Когда ты делал мне предложение, мы оба поняли, что этот выбор был изначально неправильным. Позже ты рассказывал, что после моего отказа выдохнул и поблагодарил Аллаха. Мы не разные, мы просто не подходим друг другу. Мы как брат с сестрой, готовые делиться друг с другом всем, но не новая ячейка общества. А в марте этого года ты узнал из новостей, что я умерла. |